Начальница уговорила мою мать переспать с ее сыном рассказ

Кресло под ней стало мокры от выделяемой из неё влаги. Скупавшись, под горячим душем, Ира пришла к решению, отправив Олега в школу, Ира осталась чуть дома и потом поехала на работу. Работа не шла но зато время быстро летело. Приехав домой стала дожидаться сына. Когда Олег пришёл со школы то сразу уселся за свой комп. взяв стул Ира уселась возле сына. Ладно, я согласна, но есть пару условий. Первое никто об этом не знает, и ты меня в таком виде не снимаешь не на что, тем более на твой сотовой. Второе домой если и захочешь привести друзей мне звонишь предупредить, и ходить по дому будешь одеты, минимум в трусах. Во третях ты ко мне не прикасаешься даже пальцем без моего на то разрешения, а если твои оценки улучшатся то разрешу что то.

Мамино влагалище хлюпало при моих движениях. Мама, изо всех сил прижимая меня к себе, прошептала: – Целуй меня! Я не могу не стонать! Чувствуя, как она кончает, я закрыл ей рот поцелуем. После этого я трахал маму ещё несколько минут – а потом снова наполнил её своей спермой.

Я всё ещё лежал на маме, а мой член был внутри неё, когда она посмотрела на часы и сказала: – Уже полшестого. Тебе пора собираться. – Мама, а когда я приеду домой, ты будешь моей подружкой? – Буду.

–

Мама улыбнулась.

* * * День открытых дверей кончился, и мама уехала домой. Я ещё долгие ночи онанировал, представляя себе этот день.

И в конце ноября я уехал в отпуск. И было двенадцать суток, полных нескончаемого инцеста.

Мы с ней пили вино.. потом ей вдруг позвонили с работы и она сказала что будет через 2 часа и что б я пока что полежала у нее в комнате и посмотрела телик.. она ушла, я легла у нее на кровати, вдруг зашел ее сын и спросил удобно ли мне, я ответила что все хорошо, он предложил чаю, я согласилась, потом он принес нам чай на кровать.. и тут он начел говорить что я очень красивая, что он давно в меня влюблен..
Добрый вечер. Если взглянуть на ситуацию без социальных оценок, то каждый живёт так, как умеет. В прошлые времена (см. «Ветхий завет») инцесты имели место как часть общества и вообще никак не порицались.

Только вам.

Психология имеет дело с Душой / психикой, у которой нет никаких границ. Поэтому огульные оценки не имеют никакого отношения к психологии, которая работает на повышение осознанности прежде всего в эмоциях / чувствах, ведёт к Счастью.

Это я и о том, что ревность не имеет отношения к Любви, которая заключается в желании Счастья другим.
Ревность не про Любовь, а про страсти, которые всегда ведут к страданию.

Закусив губу, она очень тихо, но всё-таки стонала. Я резко и сильно вгонял член во влагалище матери. Мама вздрагивала от каждого моего толчка. Я сношал маму ещё минут пять. Она кончила первой. Чувствуя, как мамино влагалище сокращается, сжимая мой член, я тоже не смог сдерживаться, и моя сперма оросила мамино лоно горячим фонтанчиком… Некоторое время мы просто лежали обнявшись. Потом мама высвободилась из моих объятий.

Член выскользнул из неё. Она достала из сумочки платок, вытерла стекающую сперму. Села на кровать. Я сел с ней рядом, обнял её, поцеловал.

Мы снова долго целовались. У меня опять встал. Мама заметила это. – Ух ты! Как ты быстро снова захотел! – Мама, а мне можно… ещё? – Можно, конечно. Но давай сначала передохнем, поедим. Я согласился. Мы так и сидели за столом, не одеваясь.

Мама угощала меня пирожками, тушеным мясом и прочими приготовленными дома вкусными вещами.

Зазвучала приятная тихая музыка, они погрузились в мир медленного танца, но уже вскоре молодой человек почувствовал невероятное возбуждение, и его поднявшийся член оттопырил брюки и просто мешал ему передвигаться. Лицо парня покрылось краской стыда, и он в замешательстве даже сбился с ритма, Екатерина делала вид, что ничего не происходит, и сама вела в танце, при этом Александр отчетливо слышал шуршание её ног, обтянутых тончайшими капроновыми чулками.

Её бедро периодически мягко задевало торчащий член молодого человека, и от этого он возбуждался еще больше. Её грудь касалась его груди, он даже чувствовал её соски, которые не были скованы бюстгальтером.
Голова у парня кружилась, и он слегка прикрыл глаза, чтобы прийти в себя, неожиданно он почувствовал, что Екатерина нежно коснулась мочки его уха губами и прошептала: — Ну, как я танцую? Тебе нравится? — Да, очень, – прошептал он в ответ.
Сказала я сыну когда автобус подъехал к остановке, беря у парня из рук, корзинки, которые он нес, помогая матери, за плечами у сына, был только, рюкзак с продуктами, Костя одел его, выходя из дома, ну не мне же, этот рюкзак, нести?

— Хорошо, мам, я пошел.

Костя ринулся, к дверям автобуса и работая, локтями, раздвигая в стороны, других, пассажиров, исчез внутри.

— Мам, иди сюда, я тут одно место, занял.

Позвал меня сын, когда я зашла в автобус, уже битком набитый людьми. Костя, сидел в самом заду, рядом с толстой бабкой в цветастом платке, я еле к нему пролезла, держа над головой корзинки, народу в автобусе, было набито как селедок в бочке.

— Садись мамуль, а я постою. — Сказал мне сын, и хотел было встать, уступая место матери, как я положив, ему руку на плечо, остановила парня.

Я тихо спросил: – Мам, а можно, я поглажу твои груди? Мама, чуть наклонив голову, искоса глядя на меня и улыбаясь, шёпотом спросила: – Хочешь, чтобы сегодня я побыла твоей подружкой? – Очень хочу, мама! – Хорошо… Я положил свои ладони на мамины груди и начал осторожно поглаживать и мять их сквозь лифчик.

Мама не возражала. Я уже не стеснялся эрекции. Мама сквозь штаны погладила член. – Да, не маленький у тебя. Потом она завела руки за спину, расстегнула лифчик и сняла его.

Встала с кровати, подошла к двери и заперла её. Шепнула: – Снимай брюки. Я снял сапоги, потом брюки. В одних трусах сел на кровать.

Молнией пронеслась мысль: сейчас сбудутся все мои мечты, сейчас я займусь сексом с родной матерью. Мама села ко мне на колени. Обняла меня. Мы поцеловались.

Она гладила мои плечи, волосы, руки. Я тоже начал ласкать маму. Погладил её по спине, по бедрам.
Сел, опустив голову, ни к чему не притрагиваясь.

— Что же ты, сыночек?

Он поднял голову и сказал дрогнувшим голосом:

— Я разбил вазу.

— Я знаю, сынок, — ответила она. — Ничего. Всё когда-нибудь бьётся.

Вдруг, склонившись над столом, сын заплакал. Она подошла к нему, обняла за плечи и тоже тихо заплакала. Когда сын успокоился, она сказала:

Прости меня, сынок. Кричу на тебя, ругаюсь. Трудно мне, сыночек. Думаешь, я не вижу, что ты одет не так, как твои одноклассники. Устала я, работы невпроворот, видишь, даже домой приношу. Прости меня, никогда больше тебя не обижу!

Поужинали молча. Тихо легли спать. Утром его будить не пришлось. Сам встал.

Естественно, я не возражал. Мама встала, сняла юбку и повесила её на спинку кровати, оставшись в трусиках и в лифчике. Для неё в этом не было ничего необычного – дома она постоянно ходила так в жаркие дни.

Да и на пляже я тоже часто её видел в таком наряде. Но сейчас это ещё больше усилило моё возбуждение. Член повернулся и встал бугром в брюках. Я согнулся, чтобы мама не заметила этого.

Она забеспокоилась: – У тебя что, живот заболел? Я смотрю, ты стал какой-то напряженный. Мама нежно взяла меня за плечи и распрямила. Я густо покраснел. Мамин взгляд, не дойдя до моего живота, остановился на огромном возвышении на моих брюках. Мама сказала: – А, вот оно что… И отвернулась. Её щеки тоже залил румянец. Я испугался, что она обидится, и сделал неуклюжую попытку успокоить её: – Мам, не обижайся пожалуйста! Просто… с сексом у нас здесь проблемы… – Да я и не обижаюсь.

Организовали всякие мероприятия и экскурсии. Только вот замполит со своими речами надоел. Впрочем, подумав, я понял, что это мне замполит надоел, и надоел в основном потому, что я и так каждый день слышу его речи.

А вот мама сидит и внимательно слушает его. Всё-таки знает своё дело замполит. Нет, конечно, с моей точки зрения, в основном чепуху несет.

Но чепуха эта имеет четкое направление – показать родным, что их дети – внуки – любимые здесь в замечательных условиях, им здесь лучше, чем на гражданке, и совсем ничего не угрожает. Мама, послушав его, наверняка будет меньше волноваться за меня.

Всё-таки знает своё дело замполит. Но вот наконец собрание закончилось. И нас всех отпустили погулять – и родственников, и солдат.

Замполит сказал: «Вам предоставляется увольнение. Но только при части. За забор не выходить». Хитрый.
Люди, могут подумать, что мы обоссались, сидя в автобусе, погода как я говорила, была не по осеннему теплой и мы с Костей, были одеты в одинаковые спортивные костюмы, под которыми и у меня и у сына, надеты футболки.

Только я одела, белую, а сын синюю с трафаретом, известной рок-группы. Хорошо, хоть, спортивные костюмы у нас с ним, были черного цвета, с белыми полосками по бокам. Я специально черные трико, купила, чтобы не так была заметна грязь, ведь мы лазили с сыном по оврагам, собирая грибы и мазались об деревья.

— Тебе не тяжело, сынок?

— Я повернула голову к парню и посмотрела ему в глаза.

Уже расцвело и день, судя по ярко, светящему на восходе, солнцу, обещал, быть, похожим и теплым.

— Да нет мама, не тяжело.